Пицца страшная. Рассказ.

Рассказ о Головкине, Альваресе и Сулеймане. Сокращенная версия.

Рассказ о Головкине, Альваресе и Сулеймане. Сокращенная версия.

Декабрь 2015-го для рыжеволосого мексиканского боксера складывался не лучшим образом. Сауль Альварес в первый раз в жизни оказался в ситуации, перспектива которой могла лишить его всего, что он заслужил в последнее время и вернуться в трущобы мексиканского городка.

- Дядя Маурисио! Как жить дальше? Что же мне делать? Дядя Маурисио, прошу Вас,- бился в истерике Альварес. Я не вижу выхода. Зачем Вы дали общественности обещание.

- Малыш "Канело",- выдыхая дым едкой сигары, произнес глава WBC Маурисио Сулейман. Ты ведь понимаешь, что главная наша цель - деньги. Причем в большом количестве. Или ты забыл, как жил в Мексике? Я могу напомнить.

- Нет, не стоит,- закрыл глаза Альварес. Конечно же, он прекрасно помнил то ужасное время, когда вместо развлечений ему приходилось трудиться. День и ночь уходили на поиски любой работенки, за которую ему могли бы вручить продукты или деньги.

- Послушай, Сауль. Я тебе вот что скажу. Я понимаю, что этот казахстанский Геннадий с легкостью одолеет тебя и лишит тебя нынешнего статуса. В свою очередь мы лишимся денег, которые добываются на твоих победах. Есть несколько идей. Для начала я изменю дату, когда объявим время боя. И так несколько раз. А уж дальше поймем как двигаться дальше.

Альварес выдохнул: дядя Маурисио внушает уверенность и спокойствие. Страх столкнуться с Головкиным отходит на второй план и появляется непреодолимое желание выпить текилы.

Сладкие грезы развеял Бернард Хопкинс. "Только не это. Опять этот Хопкинс",- подумал Сауль. "Этот ветеран бокса вновь будет настаивать на чести, достоинтсве и прочей херне".

- Как не будет объявлена дата?- возмущенно сказал Хопкинс и снял очки. - Какие деньги, Маурисио? Ты в своем уме? На кону достоинство и честь всего Совета, всей команды! Ты читал, что пишет о нас пресса?

- В топку прессу. Мы слишком уважаемы людьми, чтобы нас критиковать. Пусть пишущие выскочки изводят себя домыслами.

Сулейман, как и Сауль, не любил Хопкинса. Не любил за его характер и успешное боксерское прошлое, за то, что пытается бросить малыша Канело на растерзание казахстанцу, сохранив эти ненужные "честь и достоинство".

- Берни,- Маурисио по дружески хлопнул старика Хопкинса по плечу. - Старина Берни. Ты снова взялся за свое? Мы же условились, что я буду спонсировать и поддерживать твою промоутерскую компанию. А ты взамен обещал подбирать для Альвареса бойцов, которые однозначно проиграют.

- Да, но не ты ли сам озвучил судьбу пояса WBC? Мне теперь на каждом шагу приходится давать интервью по этому поводу. Люди взволнованны, в меня тыкают пальцами и припоминают каким я был в прошлом. Я и сейчас такой, Маурисио. Я старый волк, старой закалки. 

- Если мы условились в тот день, то будь добр, проваливай. Я тебе скинул на почту речь - озвучь ее телеканалам.

Текила в голове малыша Канело сменилась реальностью. Дядя Маурисио и идущий у него на поводу Хопкинс даже не подозревали о том, что представляю я на самом деле. Они не знали, что я боюсь. Боюсь этого чертового Геннадия. Я видел, что он сотворил с Лемье. Этот Давид был похож на фарш, который ароматным слоем лежал на любимой пицце. Они не знают, что ночами мои колени так дрожат, что одеяло ходит "волнами". К черту деньги, к черту чемпионский пояс. Я не боюсь потерять статус и авторитет. Для меня страх - быть побитым, сломленным морально. 

- Ка-не-ло. Канело!- Сулейман не мог докричаться до Альвареса. - Очнись!

- Да, дядя. Прости. Обдумывал планы на вечер. А что, Берни ушел?

- Минуты две как. Снова предлагал выти на ринг против "fu##g Triple G". Отправил его развеяться и готовиться к конференции.

- Ок. И какой у нас план?

- Тянем время и предлагаем команде Головкина такие условия, при которых он сам не захочет драться...

- Ты что творишь, Маурисио? Ты, мекс. Ты что себе позволяешь?,- первое, что услышал глава WBC в трубке телефона. Он глянул на часы - пять утра. Была бы его воля - он бы послал куда подальше этого Флойда. Но Мейвезер был авторитетен и при деньгах. За свои капризы Флойд платил внушительные суммы.

- Не горячись, Флойди. У меня тут пару латиночек в постели. Объясни быстро и четко свое возмущение.

Больше всего в жизни Маурисио не любил говорить именно с Мейвезером-младшим. Авторитет и деньги пугали главу WBC. Еще дружки его. От Флойда всегда веяло холодом и угрозой.

- Ты не врубаешься? Что за херня с переносом боя,сменой условий? Уж я точно знаю какую игру ты затеял. Решить спрятать своего конопатого? Все эти финты говорят об одном: поединок Альварес-Головкин никогда не состоится. Ты в своем уме? Ты же знал, что я собирался сделать крупную ставку. Ты кидаешь меня? Маурисио, очнись. Посчитай, сколько раз я тебе платил за услуги. Ты мне помогал, а я щедро одаривал тебя. Короче, 30 миллинов и бой состоится в мае.

Маурисио любил племянника, но меньше, чем деньги. К тому же, он ему многое дал: славу, прибыль, статус, красивую жизнь. Пусть сам в дальнейшем решает свои проблемы. Не маленький давно.

- Так бы сразу и сказал, Флойди,- радостно сообщил Маурисио.

Он оглянулся и увидел спящих обнаженных девушек, которых вчера привел к себе в апартаменты. "Жизнь прекрасна", подумал глава WBC, и налил себе виски.

В 10 часов утра кошмары Канело воплотились в реальность. Никогда так страх не сковывал его после сообщения дяди. "Бой состоится 15 мая. Готовься, малыш Канело. Условия обсудим позже". Сауль с трудом сел на кровать. На ум сразу же пришла пицца, с которой он ассоциировал побитого Лемье. Горячей. Фарш с сыром смешались с томатным соусом. Это напомнило ему собственное лицо. Слезы брызнули из глаз малыша Канело...